Для кого-то из волонтеров помощь обществу станет трамплином в политическую жизнь.
Все тридцать лет после распада СССР либеральная оппозиция ныла о том, что в РФ никак не начнет складываться гражданское общество, и что на низком уровне находится т.н. «третий сектор» (НКО), то есть неполитические общественные организации, слабо развито волонтерство. Мол, на Западе и НКО ведущую роль играют, и волонтеры там уважаемые люди, и без них никуда - если в юности не отдал долг родине бесплатной работой на благо общества, и в зрелые годы не ходишь на субботники, то на тебе можно ставить крест.
Можно возразить, что, на самом деле, несмотря на газетную шумиху и саморекламу, и НКО и волонтеры, играют роль на том же Западе весьма скромную. Заменить собой ни бизнес, ни государство они не в состоянии. Основные решения принимаются без них, и жизнь общества также изменяется не ими. Третий сектор, скорее, имеет вспомогательное значение.
Волонтеры. Фото: By UPF Moscow - Own work, CC0
Приведу два примера из личных наблюдений. В 1999 я посетил США в рамках т.н. «программы Биллингтона». По ней тысячи молодых перспективных (наверное, я надежд в этом смысле не оправдал) россиян отправлялись через океан на пару недель посмотреть жизнь в Новом Свете. Как я теперь понимаю, это было промыванием мозгов – мол, смотрите, русские, как надо жить и к чему стремиться. Из нас планировали сделать несознательных агентов влияния – де, убедившись в собственном ничтожестве, и проникнувшись восторгом по отношению к Америке, мы будем работать на продвижение интересов США в России.
Программа была государственной (Биллингтон – это директор Библиотеки Конгресса), и финансировалась из бюджета США. Но подрядчиками выступали именно НКО, в нашем случае – «Ротари-клубы», которые принимали гостей. Это было обязательным условием программы – чтобы третий сектор был обязательно вовлечен. Соответственно, мы жили в семьях ротарианцев – и экономия денег, и пропаганда 24 часа в сутки насчет преимуществ американской мечты и успеха. Улетали мы под аккомпанемент взрывов в Москве и начала чеченской войны, из России, только-только пережившей дефолт. Контраст по сравнению с сытой и размеренной жизнью американцев, разумеется, был разительным. Со мной вместе летел, кстати, Аббас Галлямов, ныне великий релокант и иноагент, которого тогда, наверное, и завербовали и обратили в свою веру.
Rotary. Фото: By Tyk - Own work, CC BY-SA 3.0,
Мы, на самом деле, не задумывались о механизме нашего приема, кто там от какой организации и за чьи деньги. Слетали на халяву – и ладно. Один только товарищ заинтересовался «Ротари» и сказал, что попробует организовать такой клуб у себя в Чувашии. Сомневаюсь, что из этого что-либо получилось путное.
Спустя почти 25 лет могу только сказать, что попытка убедить нас в преимуществах НКО и добровольчества, а через это примирить с мировым господством Америки и отказаться от воссоздания исторической России, смириться со статусом «РФ» без Севастополя и Риги с Одессой, была обречена на провал. Объективные интересы стран существуют и никакие замыливания глаз третьим сектором их не отменят.
Неприятно резанула, кстати, скупая расчетливость ротарианцев-филантропов. Их старший, который нами занимался, и повсюду катал на своей машине, в последний день вдруг приехал на другом авто, а не на том, к которому мы уже привыкли. Оказалось, что на те десять дней, которые он посвятил нам, он снял за счет госбюджета машину напрокат, дабы поберечь свою собственную. Да и принимавшие семьи имели солидные налоговые вычеты за то, что нас приютили. То есть благотворительность хорошо оплачивалась государством. Не говоря уже о том, что причины сытой и вольготной жизни в США никак не связаны с третьим сектором, и пытаться механически перенять их устои также глупо как пытаться прожить чужую жизнь.
Волонтеры из Инженерного корпуса армии США округа Лос-Анджелес/ Фото: picryl.com
А спустя десять лет я оказался на Тайване, в составе группы журналистов. И нас повезли в один день в какой-то центр филантропии при буддийском обществе. Помимо раздачи брошюрок про их гуру-женщину, основавшую благотворительное общество, нам провели экскурсию – в большой комнате сидели совсем дряхлые старики и старухи, и большими ножницами резали на тонкие полоски бумагу из макулатуры. Так они подготавливали вторсырье для переработки.
Помнится, меня поразило количество макулатуры, которую надлежит изрезать, и осознание бессмысленности подобного труда. Ведь машина порежет больше, быстрее и качественнее. Но старичкам нравилось – чем сидеть дома или за домино (скорее, маджонгом) во дворе, они приходят сюда на пару-тройку часов и режут, режут бумагу. Придавая таким образом своей жизни некий смысл, своего рода трудотерапия. Разумеется, все это за бесплатно, на благо общества. Мол, мне 85, а я по-прежнему приношу пользу людям.
Но в сегодняшней России есть реальные проблемы, не такие как в США или на Тайване. И откликаясь на них, в стране возникло мощное добровольческое движение. Но русские НКО – совсем не ЛГБТэшные или феминистические, как мечтали либералы, у них иная повестка.
Пожилые русские люди сейчас не нарезают бессмысленно бумагу для самоуспокоения, а плетут маскировочные сети. И не только пожилые, но и молодые и среднего возраста. Потребности фронта - в приоритете. Именно они дали мощный толчок добровольческому движению. Общество начало самоорганизовываться в невиданной ранее степени вокруг помощи армии.
СВО подстегнула россиян к активности на общественном поприще. Причем это стало инициативой снизу, от пресловутого «глубинного народа». До этого волонтерство было по преимуществу уделом столичной тусовки, снобистской, подражавшей Западу, вроде Мити Алешковского, ныне - внесенного в реестр иноагентов. Либералы делали это с фигой в кармане для власти, без подлинной любви к коренной России, глядя на нее сверху, считая себя кем-то вроде культуртрегеров. Вспомним наводнения в Крымске и других местах – «правительство не справилось (потому что не демократическое), поэтому людей спасать и помогать им будем мы (а потом придем на базе этого к власти)» - таков был тезис грантососной публики.
Подбирались соответствующие группы поддержки – люди с правильными лицами и взглядами, продвигались их фонды тоже через правильные СМИ. Но вот наступил момент истины – СВО. И сразу обозначился раскол между двумя Россиями – столично-тусовочной и глубинно-народной.
Филантропия первой оказалась никому не нужной. Точнее, тусовка была органически неспособна откликаться на вызов времени. Пусть даже не помогать российским военным – хотя бы собирать на помощь жителям Донбасса, находящимся уже десятый год в отчаянном положении, а после жестоких боев в их городах – просто в ужасном. Но это по их понятиям – «зашквар», «ватники» и «сепары» не заслуживают права на помощь, это во-первых, а во-вторых, Донбасс и Новороссия по их мнению – исконная украинская земля, и работать на ней - значит поддерживать агрессию и оккупацию.
Маскировочные сети. Фото: канал "Милитарист"
Нечего и говорить, что даже самая элементарная гуманитарная помощь русскому солдату для либеральной тусовки – нечто невероятное и невозможное. И скандал с «Дождем» (признан иноагентом) в Латвии это подтвердил. Естественно, тем самым они отрезают себя от большинства населения, и теперь собирают гуманитарку для Украины, пребывая в эмиграции.
Зато небывалыми темпами развивалась именно простонародная, провинциальная по преимуществу, благотворительность. Особенно она ускорилась после объявлений мобилизации в сентябре 2022-го. Жены, родители, коллеги, соседи – все включились в процесс сбора помощи нашим бойцам - своим мужьям, детям, друзьям. Телеграм-каналы, социальные сети стали мощными инструментами координации и объединения усилий.
Z-патриоты, ранее маргинальная публика, через тг-каналы тоже вышла на первый план. У того же Владимира Грубника (кто его знал до 2022 года?) почти двести тысяч последователей, он координатор нескольких проектов, начиная с «Народной сети», ставшей знаменитой. Но сегодня вчерашний одесский подпольщик уже не просто организует плетение маскировочных сетей, а подходит к гораздо более технологически сложной продукции, занимается цифровизацией связи. И это только один из многих активистов.
Владимир Грубник. Фото: скрин youtube
Производство и разработка беспилотников стала воистину находкой для русских волонтеров. Возьмем проект БПЛА «Упырь», родившийся, можно сказать, в Телеграме. Именно через этот сервис Владимир Ткачук, предприниматель из Свердловской области, собирает деньги на изготовление FPV-дронов. Вчерашний гуманитарий и идеолог из администрации президента – Алексей Чадаев, увлекся темой беспилотников, и переключил на нее свое внимание, стал лидером «Дронницы», слета разработчиков БПЛА. У него сегодня вторая молодость, он снова востребован и на коне.
Проектов по части снабжения русских солдат оружием и всем необходимым – множество. Тут и сбор старых автомобилей – «АвтоВальхалла», и «Школа тактической медицины – технологии выживания» Юрия Евича. Наряду с сотнями новых активистов, продолжают работать старые, пришедшие в донбасскую волонтерку до 2022, которые сегодня выглядят скромно на фоне раскрутившихся новичков – Александр Любимов или Александр Жучковский. Некоторые из тех, кто до 2022 года занимался сугубо мирной гуманитаркой, сегодня переключились на военную, как Валерия Петрусевич из Крыма.
Валерия Петрусевич и Аким Апачев. Фото: соцсети
Нашел себя в этом деле и герой наших прежних статей – Роман Юнеман, который помогает жителям Донбасса. Молодой столичный политик, да еще и с немецкими корнями, оказался подлинным патриотом, за что регулярно получает заряд ненависти от своих былых либеральных попутчиков. Другие наши герои-блогеры – Юрий Подоляка и Татьяна Монтян, тоже активно собирают средства. Первый даже на миллиарды рублей в союзе с ОНФ. «Миллиард» только у Подоляки дает понимание о том какие средства сегодня проходят через гуманитарку в связи с СВО.
Разумеется, не стоит преувеличивать, и тут Владимир Путин, который в последнее время не забывает благодарить волонтеров за их помощь, прав. Конечно, именно государство несет основной груз снабжения вооруженных сил на передовой и в тылу. По-другому и быть не может. Ни одна страна в мире не воюет с опорой на гуманитарную помощь.
Но мы о другом – о налаживании, наконец, русской масштабной благотворительности. О ее становлении в глубинке, не по приказу сверху, и не следуя западной моде, а по призыву сердца и души. Русская жизнь меняется, и СВО стала катализатором перемен. Столько говорилось о филантропии, о неравнодушном гражданском обществе – и вот они! Появились оттуда, откуда их не ожидали. Может, поэтому их пока и не замечают в той степени, в которой это следовало бы.
А ведь сложившиеся сейчас неформальные гуманитарные сети — это социальные связи на долгий период. СВО рано или поздно закончится, а наработанные отношения останутся. И это помимо неизбежной послевоенной помощи инвалидам, семьям погибших, на психологическую реабилитацию, сборов на восстановление разрушенного – следующий этап благотворительности. То, что выстраивается сегодня – это капитал на будущее с длительным временным прицелом. Основатели телеграм-каналов по сборам средств нашим военным, так просто не исчезнут. Для кого-то это станет трамплином в политическую жизнь.